Клим, расскажи о себе, о своём пути в профессии. Что формировало твое развитие и какой у тебя бэкграунд?

Вопрос о бэкграунде классный, потому что он такой якореподобный. Всю мою семью можно с уверенностью называть творческой династией, берущей начало с 1917-го года с моей прапрапрабабушки, которая была режиссером. Только представьте – начало прошлого века, женщина-режиссер, которая курила сигарету из мундштука, ходила в театры, а параллельно ещё была юристом!

Вся моя семья из сферы искусства: отец – режиссер Сергей Гинзбург, когда-то начинал актером; мама (Яна Поплавская) и бабушка – актрисы; дедушка – драматург Владимир Александров; дедушка Евгений Поплавский по другой линии был известным журналистом. Вот в такой атмосфере творчества я рос очень свободным ребенком. Отец был проводником в мир кино. Благодаря ему я пересмотрел огромное количество фильмов. Кино меня окончательно сформировало.

В нулевых у меня произошло знакомство с Дмитрием Добужинским, генеральным продюсером Park Production. Мой отец работал у него, и как-то однажды Дмитрий Юрьевич, находясь у нас в гостях, предложил мне попробовать силы в должности администратора съемочной группы. Вот так я попал на площадку, а моим первым продюсером оказался Хулио Фернандес. После я ещё довольно долго проработал администратором в Park Production, затем вторым режиссером, прошел их школу. Мне удалось наблюдать за работой величайших режиссеров: Ричард де Олессио, Тоби Тремлет, Борис Дамаст, Киф Инглиш – эти имена можно и дальше перечислять. И я кайфовал от того, что просто соприкоснулся с этими людьми.

Первой моей работой в качестве режиссера стал документальный фильм. Мне было тогда всего восемнадцать лет. И вот после него я поверил в себя как в режиссера.

Следующий важный момент был в двадцать два года, когда меня взяли вторым режиссером на «Самый лучший фильм» от Comedy Club. Мне, конечно, очень помог опыт работы в Park Production. Параллельно с моим становлением в кино я посещал мастерскую Хотиненко. Но с этим, на самом деле, я немного опоздал, потому что наработанный опыт уже превосходил то, что получаешь в учебной студии.

Готовясь к интервью, мы обнаружили, что вокруг тебя много неоднозначных комментариев. С чем это связано?

Обо мне разное говорят. Мои родители медийные люди, ну уж точно такими были раньше. Возможно, какая-то зависть… Можно загуглить и даже найти комментарии, что я снимаю гангстерские истории про наркоманов… У меня есть дети, я снимал рекламу для «Агуши», и я знаю как работать на площадке с детьми и снимать ролики для детских брендов. Поэтому мне просто хотелось бы напомнить о себе, о своих работах, и развеять все эти слухи.

У тебя есть опыт работы и в рекламе, и над клипами, а также в кино и для ТВ. Как ты воспринимаешь каждую из этих сфер по отдельности?

Да, хороший вопрос. Конечно, реклама – это определенно точка опоры, где можно зарабатывать довольно неплохие деньги.

Сейчас я работаю на телеканале «Москва24» в новостном формате, практически 24/7, и иногда удается вырвать время на рекламу и на все остальное. На ТВ мне нравится, что решения нужно принимать быстро, в моменте. При этом все равно продолжаешь работать так, как будто все увидят твоё имя в конце в титрах. И я очень признателен коллегам с канала, потому что за прошедшие два года смог снять тридцать четыре документальных фильма! Я сам не верю, что это возможно. Это грандиозный опыт. Благодаря ему я почувствовал себя уверенным документалистом, который стремится на Netflix, не побоюсь в этом признаться. Сейчас у меня в работе очень классный социальный проект, с названием «Новая этика».

Как тебе удается совмещать разные роли и распределять свое время? Чем ты вдохновляешься?

Первое, что дает мне сил в жизни – это вера, я православный. Обратная связь на мою работу от близких и друзей-профессионалов – это второе.

Я режиссер, а режиссер должен уметь писать. Я пишу сценарии – это меня вдохновляет! Ну и ещё социум, эмоции людей.

Ещё мне придает сил ответственность за тех, кто меня воспитывал, начиная с Park Production. Благодарю каждого человека, который помогал и направлял. Ну и, конечно, моя семья – дети:  потрясающий сын Иларий и дочь Варвара; жена Евгения, актриса. Это двигает меня.

А ещё я начал мультики делать, пытаюсь работать с графикой. Сейчас приехал с озвучки компьютерной игры, где я озвучивал эльфа. Это такие эмоции!

Какие сейчас пути развития для тебя наиболее привлекательны в профессии?

Путей несколько, но они все в одном направлении. Перечислю.

Хочу свой полноценный канал, где люди могут смотреть мои документальные фильмы, читать очерки того, что я собираюсь делать. Я уверен, что смогу перенести мой опыт работы на телеканале, совместить с опытом успешных блогеров. Мои эмоции, мои идеи и идеи команды важны, надо этим делиться. 

Еще я перевожу свои сценарии на английский, смотрю в сторону разных зарубежных платформ. Планирую избежать посредников, и очень надеюсь зайти напрямую в Netflix.

Сегодня ночью отправлял резюме на вакансию постоянного режиссера на National Geographic.

Может прозвучать странно, но не исключаю, что могу двигать себя-режиссера, снимаясь в кино.

Перед интервью ты сообщил, что хотел бы чаще снимать рекламу. Самая большая проблема рынка на сегодня?

Мне кажется, сейчас эпоха грандиозного креативного застоя. Кумовство не нравится. Кто с кем пьёт – тот и снимает в итоге.

Большая часть жизни режиссера теперь – работа с тритментами. Я трачу немало времени, чтобы придумать, обработать идею, переложить в картинки. А потом вдруг обнаруживаю, что кто-то другой по моему тритменту снял ролик. Обидно!

Еще не понимаю ситуации, когда креативщики предлагают снимать по уже готовым референсам, заимствованным с готовых оригинальных рекламных кампаний, адаптированных под наш рынок. При этом ещё и скрывая, что позаимствовали идею, в надежде, что я не умею гуглить и не найду оригинал. Так происходит почти для всех больших брендов. А я, допустим, увидев оригинал, на обсуждении предлагаю снимать в ролике похожих этнических классных персонажей. И мне отказывают, ссылаясь на оригинальность идеи и уже утвержденный референс! Творческий шовинизм! Ханжество, страшный цинизм.

При этом некоторые ребята умудряются творить и в такой обстановке. И я бы призвал и креатив, и продакшены почаще приглашать новых для себя режиссеров, основываясь на картинке в риле. Приглашайте для общения, знакомства. Будьте более сговорчивыми и меньше слушайте отзывов, которыми между собой обмениваетесь. Я снимаю по рекламе в год. И только для одного бренда. И это не круто!

Возможно, это не очень приятные для кого-то высказывания. Но мне кажется, это важно.

Насколько сильно ты испытывал давление креатива и клиента в своей работе?

Обычно я не чувствую никакого давления. Мне всегда удается договориться с людьми, все обсуждаемо. Если и есть какое-то стороннее мнение, пожелание, это становится той точкой сопротивления, которая необходима для творчества. Это свобода для импровизации. В рекламе, как я привел пример выше, бывало, когда я брал какую-то идею из самого брифа, делал на неё акцент, обыгрывал в стилистике бренда, а мне говорили “ну нет”. Но на площадке у меня обычно нет каких-то непреодолимых ситуаций. Все конечные ролики меня, как режиссера, устраивали, режиссерская версия им не требовалась.

Вот в кино я чувствовал давление от продюсера. Бывало, уже расставил мизансцену, а он, как тот самый продюсер из фильма «Восемь с половиной долларов», начинает командовать. Это какая-то непорядочность. Все еще работает правило «кто платит, тот и музыку заказывает». Таких мало, но они есть. Это обычно какие-то странные, тщеславные люди, которые просто развлекаются и хотят самоутвердиться. Встречал и такое, когда мне заявляли, что перемонтируют мой фильм, мол, слишком академично, надо более просто.

Как происходит у тебя подготовка к проекту, пользуешься ли ты услугами гострайтеров и оформителей? Сколько времени уходит на тритменты?

С тритментом обычно так. Как правило, у меня уходит день на придумывание идеи, на следующий я наговариваю большое количество аудио. Потом отправляю все это оформителям, не работаю с гострайтерами. Пользуюсь дешифровщиками, потом сам могу немного дооформить, расставить запятые. Пользуюсь услугами оформителей, потому что это вообще отдельная профессия. С ними можно обсудить идею, они занимаются таким микро творчеством, но суперважным. Поделюсь даже классными ребятами: Даша Федоткина и Анастасия Линёва – просто оформители от бога.
В целом, у меня уходит 4-5 дней на один тритмент.

Как ты считаешь, что может помочь бороться с консервативностью креативов в рекламе, стараешься ли ты это делать в своих проектах и насколько часто получается расширить горизонты стандартизированного мышления, чтобы не выпускать кучу одинаковых работ? 

Я всегда борюсь с этим, потому что не боюсь, что меня отстранят от работы. Человек может быть не принятым, но он должен делать по-настоящему круто, вдохновляться коллегами из других стран, а не быть в угоду определенному кругу лиц. Общенародный вкус и культуру нужно подтягивать, чтобы не быть творческими аутсайдерами в мире. Нужно просто перестать сидеть на теплых и удобных местах. Должности не удастся удержать до конца жизни. Как не удастся быть в топе чартов, хит-парадов, соцсетей, по SMM на YouTube и топ-листе на том же ReelSource. Это смешная погоня. Креативщики, снимайте то, что хотите снимать. Думать за зрителя, выбирать самое простое и говорить, что иначе он не поймет – неправильно. Почему вы решаете за людей? Скорее, это удобно создателям. Это как с детьми. Ведь удобно, когда дети не имеют право голоса и своего мнения. Как и заставлять делать женщин то, что говорят им мужчины. И хватит пилить бюджеты между своими! Это жалко и неприятно. Когда некоторые коллеги из агентств переживают больше за то, что потеряют оклады и статус, нежели за качество своей работы. Если нанимаете профессионалов – доверьтесь им, режиссеры знают, как сделать круто!

(с) ReelSource,  август 2021